248. Портрет дня

Самолет Владимира перевернулся в воздухе после обстрела из «мессера», дважды вошел в пике и врезался в край обрыва. Когда об этом сообщили отцу, Анастас Микоян нашел утешение хотя бы в том, что было известно место падения: пропавших без вести среди летчиков тогда было много. Огромные потери лётного состава в начале войны Степан Микоян объяснял тем, что в схватку с врагом выпускали неопытную молодежь. Молодые пилоты гибли в первых же боях. Была даже примета: если новичок переживет боевое крещение, то будет летать. Жить или не жить летчику, решали первые два-три боя, но чувства обреченности не было. «Каждый надеялся на лучшее, - вспоминал Степан Микоян, - никто не думал, что будет следующим. Выстоять мне помогала уверенность, что ничего не случится».

Вскоре после боев под Сталинградом Степана Микояна вместе с еще тремя  летчиками полка начальник инспекции Военно-воздушных сил Василий Сталин забрал к себе – проверять строевые части и разбирать причины аварий. «Как молодой, я там не играл никакой роли, - признавался сын Анастаса Микояна. – За два месяца получил лишь пару заданий». В то же время, в ноябре 1942 года капитана Степана Микояна наградили Орденом Красного Знамени за прошлые заслуги: три воздушных боя и шесть сбитых немецких самолетов в групповом вылете. Всего же на его счету за два месяца на рубеже 1941-42 годов числилось 14 боевых вылетов. У полка, по воспоминаниям ветерана, вылетов было гораздо больше, но его уже на линию фронта не пускали. Летать Степану Микояну позволялось лишь на сопровождение особо важных бортов и на прикрытие аэродрома. Василий Сталин объяснил это инструкцией отца. Иосиф Виссарионович сказал ему так: «Видишь, погибли сыновья Фрунзе, Хрущева и Микояна, не потеряй еще одного».

На переформировании в Люберцах Степана Анастасовича назначили в 12-й гвардейский истребительный авиаполк ПВО Москвы.
За выполнение сопровождения семи особо важных авиабортов и литерных поездов Жукова, Новикова, Мерецкого, Воронова и Попова в августе 1944 года гвардии капитан Степан Микоян удостоился второго Ордена Красной Звезды (всего же их у него четыре: еще два получил после войны).

В полетах не раз случались нештатные ситуации. Но Степан Анастасович никогда не отождествлял чувство опасности с чувством страха. «Пожалуй, страшно мне было только раз, - признавался воздушный ас. - На Миг-21 в ходе испытательного пилотажа нужно было сделать петлю на максимальном режиме двигателя и с максимальной перегрузкой на малой высоте. Мне было уже 50 лет, и я осознал, что этот полет может стать для меня последним, когда на форсаже полетел носом вниз. На возросшей скорости машина не слушалась руля, а катапультироваться с километровой высоты означало разбиться. Двумя руками тянул ручку на себя, в каждую секунду ожидая удара о землю. Это была главная мечта жизни – дотянуть до горизонта…».

Удалась и личная жизнь Степана Анастасовича. Его женой после войны стала журналист и филолог Элеонора Лозовская (родилась
в 1922 году) – дочь погибшего в 1932 году лётчика-испытателя Петра Лозовского. Род продолжили трое детей (сыновья – биофизик и автогонщик-музыкант, дочь – филолог), пятеро внуков (среди них – историк, математик и экономист) и правнучка. Им есть, кем гордиться
в своей родословной!