Гибралтар наш: Великобритании придется выбирать между признанием Крыма и своими офшорами

Президента Украины Петра Порошенко все чаще можно увидеть не в Киеве, а заграницей. То в Германии, выпрашивающим кредитик, то на Мальте, неизвестно как угодившим на съезд Европейской народной партии, то еще где. Вот только что Порошенко вернулся из Лондона.

В чем дело — яснее ясного: дела на Украине плохи и в смысле экономики, и в смысле политической жизни, все больше людей задаются сакраментальным вопросом «кто все эти люди и где мои деньги?» — в этих условиях нынешнему киевскому правительству, как смертельно больному, нужны постоянные инъекции, во-первых, иностранных кредитов, а во-вторых, иностранной же легитимности.

Когда твой собственный народ перестает понимать, почему ты называешься у него президентом, ответ «потому что меня принимает на Даунинг-стрит Тереза Мей» — лучше чем никакой. А никакого другого нет.

В Лондоне Порошенко встретился с министром обороны и министром иностранных дел, с которыми, как говорится в официальном сообщении, он «обсудил вопросы продолжения технической и финансовой помощи Украине». В переводе на русский это, надо полагать, значит, что Порошенко попросил денег и какого-нибудь списанного оружия, а министры обещали подумать. Но главное, конечно — что президента Украины пустили все-таки на Даунинг-стрит. Там, с английским премьером он тоже «обсудил вопросы» — то есть просил, просил и еще раз просил, а премьер обещала подумать.

Кульминацией британских гастролей стала пресс-конференция, на которой Порошенко привычно кричал «гитлер-гитлер-гитлер», а Тереза Мей произносила ритуальные формулы про Минские соглашения, про санкции и про непризнание Крыма.

Впрочем, ритуальные формулы про Крым именно в этот раз прозвучали вдруг в высшей степени свежо — ведь буквально накануне Евросоюз пригрозил Лондону, что в результате Брексита Соединенное Королевство может остаться без Гибралтара.

И то сказать: на голосовании по Брекситу население этого британского анклава в Испании проголосовало за то, чтобы остаться в Евросоюзе, причем подавляющим большинством в 96% — ничего не напоминает?

Гибралтар и Крым, их истории вообще во многом похожи. Обе территории были завоеваны империями в 18 веке, обе представляют огромную стратегическую ценность — Крым контролирует Черное море, Гибралтар — Средиземное, и там, и там никакими сепаратистскими настроениями никогда не пахло — гибралтарцы размахивают Юнион Джеком, что крымчане — триколором, и горазды во всю глотку орать God Save the Queen.

Но не менее показательны и различия. Государство, у которого англичане отбили «скалу», до сих пор существует — это Испания, а Крымское ханство кануло в Лету истории. Крым во многом замкнутая самодостаточная территория — Гибралтар зависит от материка на сто процентов. Наконец, не Крым, а Гибралтар — одна из многочисленных раскиданных по мировому океану заморских территорий Великобритании, которые все до единой используются как офшоры.

Как Лондон умеет защищать свои офшоры, мы знаем по Фолклендской войне — тысяча человек тогда погибли, чтобы Маргарет Тетчер сохранила для лондонского Сити эти две торчащие из соленых вод бесплодные скалы, главное значение которых в том, что на них не действуют налоговые кодексы ни одной страны, а регистрируют там кого угодно с сохранением полной тайны — как и в Гибралтаре.

Тогдашнюю бойню до сих пор представляют как смелую и героическую операцию, используют для возгонки патриотизма внутри страны и для устрашения — за ее пределами.

Премьер-министру бросаться такими страшилками не по чину, а вот бывший лидер партии нынешнего премьера уже успел потрясти воздетыми к небесам руками — мол, в 1982-м у нас уже была женщина-премьер, у нынешней кишка ничуть не тоньше, так что если понадобится, будем защищать #гибралтарнаш до последней капли крови.
И почему-то эти восклицания не кажутся ни блефом, ни преувеличением.

Кое-кому может показаться, что исторические права Соединенного Королевства на Гибралар выглядят несколько менее убедительно, чем права России на Крым, что значение Крыма для России — одно из ключевых мест силы русской истории и культуры — несоизмеримо со значением Гибралтра для Великобритании — не более чем одна финансовая прачечная из многих. Что географическая логика и чувство справедливости для русского Крыма куда более очевидны, чем для британского Гибралтара.

Кому-то, разумеется, может показаться и наоборот. Но настаивать одновременно на «сохранении неизменной позиции по Крыму» и на неизменном статусе Гибралтара — это либо шизофрения, либо неприкрытый политический цинизм. Ясно, что премьер Соединенного Королевства шизофренией не страдает.
Впрочем, единственное, о чем конкретно договорились Порошенко с Мей на Даунинг-стрит, — это привести украинское законодательство в области финансового регулирования в соответствие с британским.

И если вам почему-то показалось, что это шаг в сторону появления у британской королевы еще одной заморской территории, то это, конечно, не совсем так, — но и не так уж далеко от истины.

https://riafan.ru/726423-gibraltar-nash-velikobritanii-pridetsya-vybirat-mezhdu-priznaniem-kryma-i-svoimi-ofshorami